Олег Верещагин - Красный вереск [За други своя!]
— У меня скоро на ушах поганцы вырастут, — бухтел Мирослав, вытирая от воды свой ЭмПи.
— Дождь-то стал, — раздраженно заметил Краслав, — а коли станешь так же частым уши мыть, как до сегодня — поганцы и без него вырастут.
— У меня от этой погоды голова пухнет, — пробормотал Олег.
Йерикка, сидевший рядом, ответил тихонько:
— А у кого-то — безо всякой погоды — живот.
— Что? — быстро и подозрительно спросил Олег.
— Ничего, — Йерикка стянул с плеч плащ и посмотрел в небо. — Отличная погода.
— Это шутка? — не понял Олег.
— Почему, правда. Смотри, солнышко вылезло! — Йерикка потянулся.
— Хитрый ты парень, Эрик, — заметил Олег, вставая на ноги. — Ну что, лезем наверх?
— Наверх и выше, — весело поддержал Йерикка, вставая на ноги. — Эй, обмороженные — за мной!
— И отморозки — следом, — пробормотал Олег.
Все повылезали из ложка. Сперва — осторожно оглядываясь, потом уже совершенно спокойно. Вода почти сразу ушла в песчаную почву, было уже тепло и почти безветренно. Выбравшись на открытое место, мальчишки начали раскладывать на солнце плащи, рубашки, штаны, а на оставшемся пространстве расположились сами, подставив солнцу плечи, спину и лица. Все помалкивали, наслаждаясь теплом.
— Как дальше станем? — лениво спросил Мирослав. — На Темное?
— По перву надо одно выяснить — как там наши-то? — возразил Гоймир. — А ты часом купаться нацелился?
— То Темное — там купаться? — Мирослав засмеялся. — Глянем.
— Так что выяснять, — подал голос Твердислав, — в Сосенкином Яру они.
— А сходи, — предложил Гоймир. Твердислав откинулся на спину и сделал вид, что умер. — Так-то. Еще желается кому?
— Да я схожу, — предложил Одрин.
— Сиди, — поднялся на ноги Олег. — Я сбегаю, согреюсь.
Гоймир долгим неприязненным взглядом смерил Олега:
— Чаешь — гривну на шею пожалую?
— Да не чаю, — пожал плечами Олег. — Тебе не все равно, кто к ним пойдет? Может, они уже навстречу движутся, если Антон добрался.
— Самому сходить, нет… — Гоймир заколебался, но Олег тряхнул головой:
— Не заблужусь. Что им сказать?
— Да все обскажи, что у нас с Дружинных Шлемов и было. И про их дела расспроси…
— Хорошо.
Олег пошел к своему снаряжению. Йерикка поймал его за ковбойку.
— Почему идешь? — понизил он голос.
— Я же говорю — прогуляюсь, — ответил Олег.
— М? — поднял бровь Йерикка. — Ладно.
— Не пойму, — прищурился Олег, — что ты меня контролируешь?
— Хочу тебя вернуть Бранке в целости, а не фрагментарно.
— Хитрый ты парень, Эрик, — повторил Олег, бросив взгляд на солнце. — Хорошо иметь такого друга. И плохо — врага.
— У меня их нет, — улыбнулся Йерикка, вытягивая ноги.
— Совсем нет? — опустил глаза Олег и смерил Йерикку взглядом. — Врагов?
Йерикка продолжал улыбаться чуточку отстраненной улыбкой. И ответил:
— Живых, — а потом задумчиво сказал: — С тобой пойти, что ли?
— Ага. И отвезти меня в колясочке — пусть агусенька подышит свежим воздухом, — ядовито согласился Олег. — Нет уж. Прогуляюсь. Пока! — и он, повернувшись, весело махнул рукой, зашагал прочь, на ходу поправляя снаряжение.
* * *Олег шел через сосняк без дороги, держась по солнцу указанного направления и преследуя одну цель — выйти к веси как можно скорее. Его окружала северная красота — прямоствольные сосны, густая поросль папоротника под ногами, а на редких открытых местах грело солнце и из верескового ковра поднимались гранитные глыбы серого и алого цвета. То и дело попадались ручейки. Высокое бледное небо было безоблачным.
Но Олег давно перестал замечать эту красоту, Лишь по временам, когда лес расступался широко, и далеко-далеко на западе сверкало море, мальчишка замедлял шаг. Но и это он делал лишь для того, чтобы пробормотать пару нелестных слов в адрес различимых на этом блеске серых штрихов — кораблей десантной эскадры.
Он перебрался по бревну через широкий бурный ручей. И сразу же встал на колено.
В нескольких шагах, у большой глыбы, похожей на ракету, готовую к старту, лежал ничком человек в форме горного стрелка. В правом виске чернела дыра, залитая свежей кровью. Подальше лежал второй — на спине, с развороченной грудью. Третий, четвертый и пятый виднелись еще дальше — что с ними, было неясно, но то, что они мертвы, сомнению не подлежало.
Ироничное уханье совы, раз давшееся совсем рядом, заставило Олега вскочить, вскинув руку:
— Салют!
Парня своих лет, появившегося из-за «ракеты», Олег чуть-чуть помнил по ярмарке — это был Мирослав, правая рука Квитко из племени Снежных Ястребов, как и Рыси, оставшегося зимой без взрослых мужчин. Поднявшегося впереди из вереска рослого немолодого мужчину Олег не знал, цвета его тоже не были знакомы, но он догадался, что это и есть Дрозах, Лис. Стволом вверх Дрозах держал длинную СВД. Подальше появился мужчина с АКМС при подствольнике — тоже Лис, наверное.
— Добрая встреча, приемыш, — добродушно поздоровался Дрозах.
Олег кивнул:
— Чем это вы тут занимались?
— Я иду-от, — пояснил Мирослав. — А они мне навстречу. Но они-то тут уже сидят, одно! Так того — я. А тех — то они.
— Все ясно, — согласился Олег. — Ну, обошлось, и хорошо.
— Куда как добро! — захохотал Дрозах. — И то добро, что не разминулись лесом! Ладом, пошли вон до тех пёночков, говорить… Йой, а что ж воеводы ваши, индо заняты так?
— Опаской живут, а наших голов не чтоб жаль, — подмигнув Олегу, ответил Мирослав. — Да пошли.
Они двинулись по вереску к сосновому борку в сотне шагов от того места, где стояли.
Олег чуть приотстал. Дрозах и неизвестный молчаливый его спутник шли почти рядом. Мирослав вырвался вперед и шагал уже по опушке, держа на плече американский карабин «кольт» с массивным подствольником.
— Пёночки-то где? — спросил он, повернувшись.
— Глянем, глянем! — откликнулся Дрозах. — Там-то их ровным четыре…
Олег нагнулся — поправить ремни кута — уже у самых сосен.
Когда он выпрямился — перед ним никого не было. И мальчишка не сразу понял, что его спутники… ЛЕЖАТ.
Никогда в жизни не было Олегу так страшно. Даже когда их с Богданом захватили в плен. Там все было понятно, а тут… Тихий сосновый бор светился насквозь, как решето, было солнечно и тепло, но от этого происходящее казалось еще более жутким и нереальным.
Ближе всех лежал оставшийся безымянным Лис — и Олег мог видеть совершенно отчетливо дырочку от пули точнехонько между бровей и застывшее на лице спокойное выражение: убитый так и не понял, что с ним произошло. Подальше, уткнувшись лицом в валежину, замер Дрозах. Прядь волос на затылке слиплась от крови — там, очевидно, скрывалось выходное отверстие. И шагах в пятидесяти лежал на спине, разбросав руки и ноги, Мирослав.
— М-мир… — обрывисто окликнул Олег. Его била дрожь; он ощущал на себе внимательный, пристальный взгляд стрелка. И все-таки пошел на подламывающихся ногах к Мирославу. Мальчишке казалось, что он идет, разрывая грудью плотную, упругую паутину… и только пройдя половину расстояния, он понял с беспощадной отчетливостью — это страх.
И еще — что он на прицеле…
…Один из друзей отца, дядя Витя, был в свое время профессиональным снайпером спецназа ГРУ МО СССР. Олег любил слушать его рассказы. Противник, уложивший, как на стенде мишени, троих горцев, мог быть только очень опасным и опытным врагом. Но он не выстрелил сразу… И сейчас Олегу вспомнились рассказы дяди Вити. "Если не выстрелили сразу, — говорил он, — то мысленно невольно назначаешь рубеж, до которого позволяешь дойти врагу. Что угодно — дерево, куст, труп, камень приметный. Из-за этой привычки я однажды промахнулся и однажды именно благодаря ей уцелел. Первый раз тот, в кого я целился, интуитивно что-то ошутил и успел спастись. Второй раз так же спасся я сам…
…Рубеж! Тело Мирослава!
Зачесался висок. Словно кто-то легко-легко прикасался к нему. Главное — не выдавать чувств. Мне просто страшно. Не дать понять, что догадался, а то он выстрелит раньше.
— Мирослав, — позвал Олег снова.
Еще два или три шага. Два? Или три?
И сделав третий — последний! — шаг, Олег сжался в комок, бросаясь вниз и в сторону.
Выстрела он не услышал. Но увидел, как, подскочив, повалилась молоденькая сосенка — на уровне его виска. И почти тут же вторая пуля подняла фонтанчик дерна и палых иголок там, куда упал сначала успевший откатиться за сосну Олег. Третья — навылет прошибла дерево, и Олег увидел в нескольких сантиметрах от лица бело-розовое, похожее на рану в живом теле, отверстие, оплывающее янтарной, пахучей смолой…
Очень медленно и осторожно Олег выглянул у самых корней. Скользнул взглядом по верхушкам сосен — для порядка, там не спрячешься, да и неудобно стрелять с корабепьного гиганта… Перевёл дыхание, чувствуя, как пот стекает по спине — холодный, липкий…
![Олег Верещагин - Красный вереск [За други своя!]](/uploads/posts/books/102443/102443.jpg)
